После этих событий (прекращения боевых действий в августе 1996 г.) в Чечне все люди просили военное командование и президента быть готовыми в военном плане, потому что никто не был уверен в выводе российских войск, так как их выход занял от пяти до шести месяцев. Поэтому мы сразу начали готовить тренировочный лагерь и подготовку людей в институте, и у нас завязались отношения с сотнями молодых людей.
У нас было много проблем. Было очень сложное финансовое положение, и нам пришлось ограничить число людей. Затем братья, да воздаст им Аллах благом, начали усиленно работать, и благодаря Аллаху, а затем этим братьям, положение улучшилось. Мы начали расширяться и были в состоянии принимать до 400 людей на одном курсе. К нам приезжала молодежь со всего Кавказа: из Ингушетии, Дагестана, Кабардино-Балкарии и Карачая, а также приезжали узбеки, обучались и уезжали обратно. Мы превратились в улей, не зная, кто к нам приезжает, и кто уезжает, и мы постарались привести все в порядок. Мы сделали управление по изучению Корана и создали программу для подготовки проповедников. После этого базового обучения мы проводили лекции в сёлах, а затем курсы для поднятия уровня знаний у да’ватчиков. Такая же система была в тренировочном лагере, были организованны специальные курсы, вторые, третьи и четвертые курсы. Работы прибавлялось, и у каждого была своя роль и обязанность, да воздаст им Аллах благом.
Мы женились на здешних женщинах, чтобы сблизиться и породниться, так что вопрос был закрыт, и никто не смел выступать против нас, так как мы стали родственниками.
Они начали разбираться между собой, а мы не вмешивались. Это самое важное. Братья, никогда не вмешивайтесь во внутренние конфликты. Клянусь Аллахом, я даже не разрешал приезжим братьям самим ходить на рынок, и даже просто ходить по селам и городам.
Мы говорили им: «Джазака-ллаху хайран, ты приехал сюда чтобы помочь, и если хочешь вернуться, возвращайся, так как на данный момент джихад закончился. Здесь ты должен участвовать или в военной подготовке, или в да’ават». Самое главное чтобы люди работали, не позволительно человеку сидеть сложа руки. Человек, который не занят благим делом, будет занят чем–то другим. Так что многие братья уехали.
Люди говорили: «Клянемся Аллахом, мы хотим остаться, и помогать чем можем», да воздаст им Аллах благом, они так и делали. Мы не выбирали никого, предпочитая одних другим, и были строги. Одна группа ходила на рынок, закупая все необходимое для братьев в лагере, им только нужно было написать на бумаге что им нужно, и через день-два эти люди приносили им это, и даже не было необходимости выходить из лагеря. Лицемеры, враги Аллах из суфиев, российские СМИ и правительственное телевидение работали по полной программе, и мы не хотели давать никому никаких доводов против нас, потому что им было очень легко сделать любую провокацию. Если бы это было в моей стране, то с легкостью можно было бы втянуть вас в большие проблемы, и решение было бы – выгнать вас из страны. Если бы братья ходили по рынкам, то, не дай Аллах, поддались бы на провокацию, наделав много проблем. Поэтому мы пресекли это. Клянусь Аллахом, я сам посетил Грозный только один раз. Много полевых командиров приглашали меня, и после того, как они настояли, я поехал туда один раз, когда вручались награды и благодарности.
Я помню, как здесь произошел внутренний конфликт между группами. Нет необходимости упоминать о них тут, если бы понадобилось, я бы записал отдельную кассету. Но были сильные переживания, они много раз звали меня, и Шамиль попросил меня прийти и поговорить. Я не хотел вмешиваться и сказал ему: «Аль-хамду-лиллях, я точно знаю, что не хочу вмешиваться, и нет необходимости, чтобы я выступал перед этими людьми. Я был муджахидом, и люди благодарили меня, и сегодня я встану, и буду выступать перед ними. Клянусь Аллахом, я не хочу вмешиваться и выступать перед людьми в таком положении, джазака-ллаху хайран, до свиданья». Он был впечатлен таким ответом, и сказал: «Да, это правильная точка зрения»
Когда случились эти проблемы, я слышал и видел, как некоторые люди говорили: «Мы будем стоять за тебя или сражаться с тобой». Я сказал им: «Клянусь Аллахом, мне не нужно от вас ничего ни для себя, ни для тех, кто со мной. Мне от вас ничего не надо. И если с нами что-то случится, я готов быть убитым, я и те, кто со мной» – со мной было 40 человек. Люди спросили: «Почему ты так говоришь?» Я сказал: «Да, если вы хотите что-то сделать ради Аллаха, то джазакуму-ллаху хайран. В этом лагере тренируются кавказцы, ваши сыновья, а не мои родственники или люди из арабских стран, вы мне не нужны».
Если честно, когда у нас были проблемы, Шамиль приезжал ко мне и говорил: «Сегодня у нас случилась проблема. Я разговаривал с людьми и ситуация накалилась. Масхадов сказал мне: «Если ты хочешь усугубить ситуацию, то я буду первый сражаться с тобой, я буду в первых рядах вместе с братьями в войне против тебя». Люди были в шоке, и он также сказал: «Мы сделали это для тебя». Я сказал ему тоже самое, что и тем людям: «если ты пошел на ожесточение с Масхадовым за Хаттаба и тех, кто с ним, то джазака-ллаху хайран, не делай ничего подобного больше, мы этого не просили и нам не нужно чтобы ты на ожесточение из-за нас». Он сказал: «Что ты такое говоришь?» Я сказал ему: «Да, если ты сделал это ради Аллаха, это место было создано для помощи Ислама и твоим людям; что касается меня, мне этого не надо». Он помолчал, и, поменявшись в лице, сказал: «Ладно, я понимаю тебя»
Это очень важно в ситуации, когда мунафики начинают ловить рыбу в мутной воде. То же самое случилось с арабами в Пешаваре. На рынках и в машинах в Пешаваре было больше арабов, чем пакистанцев. И поэтому у них было много проблем, один бросил гранату в полицию, а многие попали в тюрьму, такая же ситуация была в Боснии, когда врагам представился удобный случай. Арабских муджахидов после войны начали атаковать со всех сторон. Но здесь мы контролировали ситуацию, аль-хамду-лиллях, так как нас было немного, и количество групп было небольшим, таким образом Аллах облегчил поддержание порядка. После этого братья приняли хорошее участие в подготовке, пока не начались события в Дагестане…
Продолжение следует, إن شاء الله.
Перевод: Бекхан Магомадов
Оставить комментарий